Девушка не стремилась простаивать ночи у тела мертвого короля, как это делала его матушка. Оленна настаивала соблюсти приличия, Мейс уговаривал дочь в последний раз свидеться с усопшим мужем до того, как его останки захоронят в септе, Серсея, тщательно стараясь не зашипеть от злости, предлагала бывшей невестке присоединиться к ее бдению... а потерявшая надежды на корону розочка виновато улыбалась и спешила к своим комнатам, стремясь быстрее уединиться со своими мыслями о дальнейшей судьбе.
И что делать теперь, когда ее мечта стать королевой лежала на возвышении с камнями на глазах, а вокруг нее подобно сумеречному коту бродила регентша? Прощаться с так называемыми подругами в Королевской гавани, уезжать из столицы и возвращаться в Хайгарден, покидая его лишь за тем, чтобы познакомиться с будущим мужем и угробить его еще до рождения первенца? Самая лучшая судьба для черной невесты, чьи супруги имеют тенденцию подыхать как мухи после брака с ней - самая лучшая, которую вообще может получить девушка-загадка, побывавшая замужем за похотливыми королями и оставшаяся невинной. Скабрезные вопросы и шуточки уже свободно лились рекой, каждый, кому не лень, обсуждал почти-королеву за ее спиной, поливая грязью и пополняя коллекцию слухов все новыми и новыми, один нелепее другого. Все труднее и труднее было сдержаться и не залиться позорными слезами, мягко улыбнуться и ответить милой шуточкой. Все потенциальные женихи, узнав о волшебных, не иначе, свойствах розочки, подожмут хвосты и не согласятся выдать за дочь лорда Хайгарденского даже своих бастардов... Как же это, должно быть, прекрасно - вечно жить в режиме forever alone.

А ведь начиналось все более радужно. Слушая все рассказы заплаканной Сансы о том, какой Джофф чудовище, Тирелл думала, что он ест малюток на ужин, а в качестве вина пьет кровь их матерей, но все оказалось гораздо проще. Для того, чтобы заполучить его симпатию, Марджери стоило лишь похвалить его мирийский арбалет (а он и вправду оказался прекрасен - девушке нравилось проводить пальцами по шероховатому дереву и безупречно гладкому металлическому болту, даже его тяжесть была ей приятна) и всегда быть рядом, вот и все. Странно, что Санса не сумела его удовлетворить. Это же как ребенку конфетку дать, думала девушка, беззаботно целуя короля в щеку и со смешком пробегаясь пальцами по его щеке. Лишь однажды дело едва не дошло до серьезной проблемы - Джоффри, успевший пристрелить какую-то шлюху, не обрадовался поучению невесты, что делать этого не следовало, и вздумал повторить урок на ней - но, едва помня себя от страха, Марджери поправила исход дел, а на следующее же утро король был вежлив и учтив с ней, в конце вечера даже преподнес ей розу из садов Гавани, что уже следовало расценивать как благую весть. Тирелл с каждым днем все более и более уверялась в том, что сумела подчинить себе молодого короля, как вдруг их же свадебный пир оборвал все мечтания розочки и предал их забвению.

- Ну-ну, милая, не плачь. - Голос Оленны, странно спокойный, раздался возле ее уха, а в следующий же миг бабушка прижала ее к себе, поглаживая по спине и равнодушно слушая истеричные всхлипы королевы. Марджери, вдыхая запах розовой воды, пыталась успокоить рыдания и вернуться в приличный лад, но какая-то пустота, мгновенно разверзнувшаяся в душе, помешала это сделать. - Он подавился пирогом, дорогая... просто подавился пирогом.
Врешь, не глядя в глаза королеве Шипов, поняла девушка, сквозь плотную пелну слез глядя, как подлетает к своему сыну Серсея, как кричит и приказывает всем помочь ей, как мечется немощный Пицель, умоляя рыцарей проводить его до покоев и взять лекарство для юного короля, как переворачивает кубок на пол Тирион, выливая остатки вина на пол... и как исчезает с места Санса Старк. Тогда, до боли сжимая зубы, маленькая королева винила во всем лютоволчицу, лишившуюся короля и вздумавшую лишить заодно и ее. И лишь когда руки бабушки вновь коснулись ее плеч, осознала, как жестоко ошибалась.

- ...я не могла позволить тебе выйти замуж за Джоффри, - свободно говорила Оленна. Марджери, поправляя темную шелковую шаль, вопросительно вскидывает глаза, ожидая продолжения ее слов. - Он был слишком безумен и жесток, мог нарушить наши планы на Вестерос, милая.
Глаза девушки расширяются от удивления. Лишь в эту минуту она сознает, чьими руками был убит Джоффри. Этими морщинистыми, слабыми руками, покрытыми старческими пятнами, руками, что гладили ее по плечам, успокаивая и утешая... Розочку передергивает, и она запахивает шаль, будто бы этот тонкий слой ткани мог оградить ее от чудовища более страшного, чем тот, чье тело уже предано богам.
- Ты... - бессильно выдыхает бывшая королева. Темная, всепоглощающая пустошь вновь разворачивается в душе, засасывая в себя хрупкое представление девушки о том, кто именно убил ее надежды на Железный престол.
- Ты умело справилась с Джоффри, - пренебрежительно говорит Оленна, беря в руки кубок с летним вином и поглядывая на внучку так, будто бы ничего и не произошло. - С Томменом будет еще легче. Все, что тебе нужно - прокрастаться к нему ночью и убедить выбрать именно тебя, а не любую другую девушку...
- Ему девять лет, - устало перебивает бабушку Марджери, заправляя прядь волос за ухо.
- А тебе шестнадцать - и, поверь, ты найдешь, чем его развлечь и помимо своих грудок. Наш король еще юн и неопытен - окрути его, пока не поздно, и скорбеть по Джоффри ты будешь недолго. Надеюсь, что недолго - со своей белой кожей в этом темном шелке ты бледнее мертвеца, - поморщилась Оленна, хлебнув вино. Бабушка тут же брезгливо скривилась и поставила кубок на место. - Вина у них еще паршивее, милая. Что бы ты не делала, Марджери, помни - не носи ни одежду, которую делают в Гавани, ни пей здешних вин и не слушай здешних королев. И тогда твое правление будет более долгим, чем предыдущее.